Ей казалось, что всё было правильно и продумано. Что её подчинённые готовы к драке и будут двигаться вместе с ней в гармоничном вальсе, несущем смерть противникам. Так же, как в своё время было с ребятами из Бальдра. Это была ошибка. Сначала Веритта подставилась под неудачный выстрел мистера Кайоши, потом Гай оказался в неожиданной позиции и нашёл глазом копьё Гульвейг, а потом и сама Веги летела головой на камень после пинка в спину. В голове был лишь вопрос: "Матушка, за что?"


Ночное небо, усеянное звёздами, ветер и свежий воздух. Только что, кажется, дико чем-то воняло, но теперь от того запаха не осталось и следа. Зато были запахи дыма, а ещё немного характерного, электрического — перед приближающейся грозой.

Гульвейг огляделась в поисках источника первого и скоро его обнаружила.

— М? Как же... Честно говоря, я ожидала не вас увидеть, — удивлённо, но с грустной покорностью созналась она.

— Да? А кого ждала? — Корсен сидел на земле и жарил на вертеле ягнёнка. — Кстати, скоро будет готово, ты уж возьми кусочек, мне одному много.

— Матушку, конечно. Разве не она меня должна проводить? Ну или, может, кого-то из тех, кого с нами больше нет... Батюшка Гунгнир, тётушка Эмилия? Рёхэй, Весерод, Алессия? Они не встретят меня? Мне кажется, что они должны встретить.

Корсен не смотрел на неё, а смотрел на жарящееся мясо.

— Астерион, Гай и Веритта... — вспомнила Веги. — Я бы хотела вместе с ними отправиться. Им должно быть очень страшно, я не хочу, чтобы они были отдельно! Пусть даже не все они артериане, но... Разве здесь и сейчас это так важно? И, может даже быть... Что и мой учитель... Тоже уже ждёт меня.

Блики от костра играли на влажных щеках девушки.

— Твоя проблема в том, что ты слишком любишь торопить события, Гульвейг из Бальдра. К слову... Хотел похвалить, отличное было представление! Личное, я имею в виду. Настоящий накирийский танец, яростный, но грациозный. Снимешь когда-нибудь с себя свою ракушку — будет ещё лучше.

— А вот командный танец подкачал, конечно... Что, с чужими людьми не как с твоими братьями и сёстрами, да, Гульвейг? Не желают слушаться, не желают тебя чувствовать? На одного пришлось пять раз накричать, чтобы он из боя, наконец, отступил, и вообще лучше всё самой, верно?

— ...

— Скажи... Ты хочешь всё сама, или тебе всё же нужны друзья, последователи и помощники? Тебе нравится, когда у тебя они есть, придаёт ли тебе это сил? Нравилось ли то, какими глазами смотрели на тебя сегодня, несмотря на твои ошибки?

Девушка призадумалась и картины сегодняшнего дня встали перед ней, как живые. Её соратники в первые секунды воспринимали всё, как какую-то игру, но с каждым мгновением, с каждым новым неожиданным и ужасным поворотом в них крепла неуверенность. Все были разные, кто-то держался, кто-то боялся, кому-то было всё равно... Всех их объединяло одно — они смотрели на Гульвейг и лишь она была той ниточкой, что связывала их всех с надеждой. Они смотрели на то, как гоблины, эти опасные, многочисленные, увёртливые и хитрые твари, создания Тьмы, превращались в кровавое месиво от звёздного света её копья. Пока копьё светило, все готовы были продолжать битву, во что бы то ни стало. Такого чувства гордости и ответственности... Его не было тогда, в одиночном сражении с монстрами-волками. Пожалуй, что это было в первый раз за всю жизнь. Жаль, что так всё закончилось, с этой точки и впрямь можно было бы поверить, что гордое звание валькирии не за горами.

"Простите, ребята, что подвела вас. И прости ты меня, Матушка, что подвела тебя."
Веги, как когда-то в былые времена, снова почувствовала ужасную усталость. Так хотелось просто уснуть, ни о чём не думать, ничего не делать. Никогда больше.

Корсен резким движением оторвал от ягнёнка ногу и кинул юной серберийке — как бы она ни была задумчива, но всё равно инстиктивно поймала. Есть, правда, не хотелось. Совсем.
— Я тебе сказал, я всё сам не съем. Жуй.

Девушка не стала спорить и всё же нехотя откусила небольшой кусочек, а накириец продолжил.
— Значит так, есть у меня среди пастушьих одна красная волчица, я тебе её скоро пришлю. Конечно, с твоей Артерией мне соревноваться в подарках никак не получится, но когда я сказал, что помогать буду, то была чистая правда... Если хочешь, считай... что она меня и надоумила, а, может, так и есть. Не вздумай там падать духом или помирать, я тебе такого не прощу! Ведь всё-таки согласно нашему уговору я твой первый последователь, помнишь?

На лице пастуха появился хищный оскал, а затем он засмеялся своим фирменным противным, волчьим смехом. Скоро ни Корсена, ни равнин Накири перед взором Гульвейг уже не было, а этот смех всё звучал, почему-то неожиданно и пугающе перетекая в какие-то возмущённые вопли, звуки ударов и в шипение обжигаемого на костре мяса.


Наконец, день подходил к концу и Гульвейг из Бальдра позволила себе сесть на лавочку на краю деревни Эфемерия и немножко клюнуть носом. Во втором походе на гоблинов кроме самой артерианки участвовали единицы, и те лишь в том случае, если долго и упорно уговаривали своего лидера. Для Эйр же не было и такой возможности — лидер Драцены была благодарна своей сестре, но твёрдо настояла на том, что своё основное задание необходимо было завершить самостоятельно. Не то чтобы это был большой подвиг, после толпы мелких гоблинов и парочки чемпионов несколько неповортоливых хобголинов и шаманов с почти иссякшей маной были уже лёгкой добычей. Куда сложнее было разобрать неожиданный завал у входа в пещеру и вытащить оттуда не пойми как попавшего внутрь Гая (что там произошло, и чем Гай не понравился деревенским, что его решили так помучать, — повод для отдельного расследования). Также были выполнены важные задачи разведки (Гарольд успешно разузнал, что старейшина в предательстве не участвовал, и возвращения можно было не бояться) и устранения сбежавшего гоблина (Лестер проследил за ним, и возможно с помощью Гаррета, посланного вдогонку, создание тьмы было устранено).

— Я... Попрошу старейшину, чтобы сделал нам, девочкам, баню тоже... В порядке очереди, после спасённых пленниц, может, завтра, — Веги смахнула со своего лица двухслойную корку вонючей гоблинской крови. Сауна была тут совершенно необходима, эта кровь пахла удивительно тошнотворно и поистинне уникально, как не пах никакой зверь, ни человек. Но, как до этого говорилось неоднократно, главные жертвы были долгие недели заточены в гоблинских пещерах и именно им требовалось сейчас наибольшее внимание.

Наконец, Гульвейг собралась с силами и встала, чтобы в первый раз за день сказать товарищам больше, чем пару слов. Было что-то гордое и торжественно-печальное в её фигуре и лице.

— Сегодня вы все увидели, а кто уже знал до этого, мог себе напомнить, что такое работа наёмника. Одна небольшая ошибка, пара-тройка неприятных случайностей... Один раз не учтёшь, забудешь постоянный риск того, что в твою работу могут вмешаться сторонние силы — и всё идёт кувырком. Откровенно говоря, мы сегодня не справились, — Веги неосознанно повторила слова эльхеймского барона, сказанные когда-то бальдрцам. — Мы были близки, зеленокожие дрались отчаянно, но ни за что не могли бы рассчитывать на победу, хотя их наступление и стало причиной травм наших товарищей... Вот когда сама Артерия отвернулась от нас, когда нашими противниками стали люди из этой деревни, да кости судьбы, тогда мы поняли горечь поражения. Но то было лишь для нашего укрепления, ведь как Артерия от нас ушла в разгар битвы, так она снова сжалилась над нами после, позволив Шаназ, Кайоши, Эриху, Атараксу, Гаррету и Гарольду одолеть преследовавших их гоблинов. И дав мне, Веритте и Гаю спасение в виде моей сестры из Бальдра, грозной Эйр фон Вальравн, замечательной саблистке и мастеру пути огня. Без её помощи и внезапного спасения сегодняшняя победа была бы невозможна.

— Я бы также хотела... Поблагодарить всех вас за работу. И в том числе тех, кто сегодня получил серьёзные травмы. Думаю, им, и всем, кто остался, теперь придётся работать вдвое усерднее, чтобы накопить на восстановление от травм. Это возможно, хотя и упирается в большие суммы денег.

"На самом деле я была не против потратить наши награды на эликсиры восстановления уже сейчас, но такое решение нельзя принимать в одиночку в группе наёмников."

— Впрочем, если кто-то не захочет дальше рисковать и искать приключения вместе с "Драценой", тех не виню. Лишь хочу обратить внимание на то, как сегодняшний день для нас закончился. У наёмничьей деятельности есть две стороны. Та, о которой было сказано, и та, которая проявилась, когда мы с пленницами вернулись в деревню. Нас уже не ждали живыми, по-видимому, никого. Но тем большее удивление было в глазах этих людей, когда мы всё же пришли. Вы сами видели, каким лучиком надежды для них, как и для спасённых женщин, мы стали. Они всё ещё подавлены и грустны, не факт, что оправятся от своих переживаний, но если всё же к ним вернётся былая радость жизни, то вы будете знать, благодаря кому это произошло. Чего-то определённо это стоит. Кому же безразлично сейчас чужое счастье или чужое горе — ну... Тогда я скажу иначе. Пройденное нами сегодня — является первым шагом на пути нашей славы! Не останетесь же вы к этому равнодушны?

— Напоследок, вспомним нашего павшего соратника, Астериона. Я знала его совсем немного, но он был надёжным помощником в путешествиях, хорошим собеседником, сильным бойцом... Именно он вдохновил создание нашего наёмничьего отряда. Но, к сожалению, не успел раскрыть свой настоящий потенциал. Почтим его молчанием. Пусть в следующей жизни ему будет хорошо.


В следующие дни Гульвейг рассказала Эйр всё-всё-всё, кроме разве что самых наивных частей своих планов и мыслей, и некоторых слишком уж стыдных казусов. В свою очередь она надеялась, что Эйр тоже поделится ценными историями, а где-то, может, и опытом... Вероятно, сёстры обе удивились радикальным изменениям друг в друге, насколько все стали взрослее, сильнее, ну и женственнее, куда уж без этого?

Отлавливать взгляды Эйр во время разговора было нетрудно. Может, конечно, артерианке показалось, но вряд ли, её сестра не оставит без внимания такую немаловажную деталь.
— Да, это оно, — подтвердила Гульвейг. — Твой подарок отлично подходит моему текущему стилю, с ним я много врагов сразила, и поминала тебя добрым словом. Я думаю, что надо бы назвать его по особому, после всего, что было... "Сердцеед". Так назову.

Из интересных вопросов оставался один, до странного тревожащий, хотя Веги не решалась озвучить его вслух. Тогда, во время боя, каким образом Эрих в точности воспроизвёл короткий монолог пустотного мага Зено?! Какие ещё сюрпризы готовит для Гульвейг её отряд "Драцен"?

Что ж. Возможно, позже всё откроется. Поживём-увидим.