Такие откровения пробудили во мне целый вихрь мыслей, обрадовали меня и одновременно обеспокоили: я был рад, что он наконец заговорил и что он вроде бы стал вменяем и даже мирно настроен, но в то же время я забеспокоился, подозревая здесь ловушку со стороны сил, давших танцющему амулет - как-то слишком резко он пришёл в себя. Может, ему просто позволили? То есть они видели всё, что с ним происходило, теперь сняли чары, а когда я расслаблюсь - как они этого ожидают - он набросится на меня? Или у них на уме что-нибудь более коварное? А может, он просто прикидывается?
Тогда я решил применить собственную небольшую хитрость - перед тем, как задавать вопросы, потребовал от него поклясться, что он будет говорить только правду и не тронет меня. Даже если на него стали бы действовать заклятья, я бы это заметил по явной внутренней борьбе, без которой бы не обошлось - как я уже отмечал, танцующие просто помешаны на чести, клятвах и обещаниях.
После этого, чётко сформуировав в голове всё, что я хотел узнать у него, я сказал:
- Конечно, я прощаю тебя, раз ты действовал не по своей воле. Я не трону тебя и позволю уйти после того, как ты скажешь мне: кто и зачем велел тебе убить меня? Чей это дом и что ты в нём делал? Не видел ли у того, кто нанял тебя, чего-нибудь вроде кадила - знаешь, такая чашка на цепях, ей пользуются монахи? Кому тебе было велено отнести амулет?
Говори как можно быстрее!
Он немного постоял, запоминая мои вопросы, кивнул мне, и...